Игорь Козий: Военный конфликт на Донбассе не закончится, пока есть боеприпасы
В понедельник, 30 января, Авдеевка из-за обстрелов осталась без воды, электричества и тепла. По состоянию на утро 31 января обстрелы Авдеевки продолжаются, работа Авдеевского коксохимического завода впервые с начала конфликта на востоке Украины остановлена.
Президент Петр Порошенко поручил созвать чрезвычайное заседание Трехсторонней контактной группы по урегулированию ситуации на Донбассе. В Авдеевке готовятся к возможной эвакуации людей. Об этом в “Фейсбук” написал председатель Донецкой военно-гражданской администрации Павел Жебривский. О том, что происходит на линии разграничения вблизи Авдеевки, корреспондент UAINFO узнавала у военного эксперта Игоря Козия.
– Игорь, что происходит вблизи Авдееевки, это новая «Светлодарская дуга»?
– Давайте называть вещи своими именами, и не нужно как-то заострять вопрос. Я понимаю, что работа журналиста это делать обязывает. Но, думаю, не следует говорить об обострении. Проходит тот самый процесс, который называется «военным конфликтом». До масштабной войны еще не дошло, слава Богу.
Но военный конфликт есть, со всеми его признаками. При этом – подвезли боеприпасы и стреляют больше, увезли или закончили боеприпасы – стреляют меньше. И это будет повторятся постоянно, процесс будет идти до тех пор, пока они, то есть боеприпасы, не закончатся.
Поэтому и возникло новое обострение. Я уже не говорю о тактическом аспекте: где-то высотка немного повыше, где-то – объект поважнее. Например, очистные сооружения в Авдеевке, которые обеспечивают водой часть Донецка. Такие вещи тоже играют определенную роль.
– Вы сказали о том, что мы начали проводить серьезное планирование. Что имеется в виду?
– Вспомните известное письмо от Путина Порошенко, написанное в январе 2015 года, в котором президент РФ предложил очертить границы так называемой «линии столкновения». Там четко видно, если сравнить: мы занимаем сегодня территорию, которая подпадает под «Минск-1». Фактически, возвращаем то, что закреплено «Минском-1». То есть, нам гордиться особенно нечем. Но мы, все же, вроде бы постепенно выходим на то, что там было задекларировано, показано.
С политической точки зрения это дает возможность апеллировать к мониторинговой миссии ОБСЕ, утрверждать: «Вот, извините, это – территория «Минска-1», которая должна контролироваться нами. Мы ее и контролируем сейчас”.
Такие моменты тоже есть. Но, на мой взгляд, самым весомым фактором является переход к активной обороне. Надеюсь, что это – не каприз военного руководства, что у него наконец появилось какое-то понимание. Надеюсь, что это – и желание ребят, которые находятся на передовой. Ведь уже, извините, достало, когда тебя изо дня в день обстреливают, а ты, кроме «кукиша в кармане», ничего показать не можешь.
Надеюсь, что это – и умелые действия штабов бригад, которые организуют взаимодействие артиллерийских подразделений с пехотными, танковыми там, где это необходимо. Надеюсь, что от этого уровень военного мастерства, в том числе, и 72-й механизованной дивизии, однозначно станет выше.
– Настораживает ли вас что-то из происходящего в украинской армии?
– Есть и негатив, связанный с тем, что, к сожалению, наш «Укрборонопром» (при этом я кусочек «укр» из их названия забрал бы) не понимает нужд армии. Ведь отдельные изделия для учета артиллерийских систем, которые предложили волонтеры, так почему-то и не принимаются. Надеюсь, что они все же будут взяты на вооружение, если наш оборонпром хочет называться украинским.
(Еще нет голосов, оставьте первым)