После 27 лет независимости украинская экономика продолжает свою борьбу. Страна, похоже, застряла на этапе перехода от плановой экономики к рыночной. Многие государственные компании были приватизированы, но многие из них остаются под руководством государства. Существует корпоративное управление и независимые комитеты, но активы постоянно выводятся из компаний стараниями внутреннего руководства. Есть права на частную собственность, но они далеко от тех, которые можно назвать безопасными. Существует либерализация на энергетических рынках, но цены на газ в основном компенсируются субсидиями. Существует теневой рынок земли, но законодательная власть продлевала мораторий на земельный рынок уже шестнадцать раз. Есть частные инвестиции, но движение капитала ограничено, а миноритарные акционеры злоупотребляют властью. Это список можно продолжать долго.
Стандартная логика экономического перехода выглядит так: реформы непопулярны. Есть ситуативные проигравшие. Люди теряют работу в неэффективных отраслях и вынуждены будут оплачивать коммунальные услуги и покупать продукты по более высоким рыночным ценам. Есть также долгосрочные победители.
Все население и особенно будущие поколения получат выгоду от более эффективной и развивающейся экономики. Но проигравшие – пенсионеры, государственные служащие, шахтеры – лучше организованы, чем победители. Проигравшие будут сопротивляться реформам. Слабые политики популистского толка будут к ним прислушиваться, и реформы будут срываться.
Эта история похожа на рассказ об украинских реформах. У нас есть циклы революций и политических кризисов, которые приводят к власти новые правительства. Затем новые правительства проводят амбициозные реформы. Формируется группа политиков – реформистов и активистов гражданского общества.
Создаются новые регулирующие органы, новые компетентные и честные профессионалы внедряются в государственную бюрократию. Но несколько лет спустя реформы стопорятся, публика разочаровывается, а реакционные силы перегруппируются.
Но что, если прав Джоэл Хеллман? В 1998 году Джоэл Хеллман, ныне декан Джорджтаунского университета, написал резонансную статью в World Politics, в которой утверждалось, что есть хорошо организованные элиты, которые заинтересованы в “несостоявшемся переходе”. Это “инсайдеры предприятий, которые стали новыми владельцами только для того, чтобы лишить эти предприятия активов, коммерческие банкиры, которые выступают против макроэкономической стабилизации, чтобы сохранить свои чрезвычайно выгодные возможности арбитража на искаженных рынках и местные чиновники, которые препятствуют проникновению на рынок в своих регионах, чтобы защитить свою долю в местной монопольной арендной плате”.
“Мы можем расширить этот список, включив в него многих других, которые преуспевают в сегодняшней Украине. Консультанты по международному и внутреннему развитию заняты ассигнованием миллионов долларов и евро от своих налогоплательщиков на реформы. Этот источник средств может исчезнуть, если Украина станет экономически и политически независимой. Сельскохозяйственные компании нашли способы работать в серых зонах правовой системы. Некоторые выступают против международной конкуренции, которая может привести к либерализации рынка земли. ИТ-индустрия процветает частично из-за слабого администрирования. Если будет реализована реальная налоговая реформа, многие ИТ-компании столкнутся с ростом прямых затрат. Банковская индустрия является одним из примечательных исключений, подчеркивающих правило. Мы видели, сколько было сопротивления лишения лицензии банков, которые финансировали связанные стороны (например, их собственные предприятия) за счет налогоплательщиков. Это сопротивление указывает, сколько на карту поставлено для тех, кто хотел бы сохранить статус-кво.
Последним, но, возможно, самым важным примером является медийная сфера. Медиа являются ключом к общественному мнению и, следовательно, в конечном итоге к прогрессу в стране. Сегодня большинство украинских СМИ полагаются на финансовую поддержку олигархов или международных доноров. Их бизнес-модель – это защита интересов собственных спонсоров в их противостоянии с оппонентами. Если реформы будут успешными, эта модель умрет.
Хеллман утверждает, что страны могут застрять в переходе именно потому, что реформы создают мощный круг заинтересованных лиц, которым выгодно промедление. Эта группа сопротивляется полному переходу к рыночной экономике, поддерживает неубедительные “осторожные и медленные” реформы, при этом поддерживая и новые реформы.
Такая картина может иметь место и в Украине. Но что нам с этим делать? Естественная возможность – бороться с мощными элитами. Примерами являются люстрация и антикоррупционная повестка дня. Такие инициативы важны. Однако есть опасность. Борьба с коррупцией может оставить политиков более заинтересованными в борьбе с предыдущими элитами, чем в реальном переходе к рыночной экономике.
Альтернативный подход – амнистия: простить прошлые преступления и перейти к новому, лучшему социальному договору между элитами и общественностью. Опасность такого подхода заключается в том, что элиты будут заинтересованы в принятии амнистии, а не нового социального договора.
Каким бы ни было решение, украинцы должны признать проблему “несостоявшегося перехода” и начать поиск пути вперед.
