Авария на полигоне под Северодвинском – вероятный взрыв ядерного реактора на крылатой ракете “Буревестник”, повлекший за собой человеческие жертвы и кратковременное повышение радиационного фона в Северодвинске (слава Богу, серьезной радиационной опасности нет), довольно быстро вышла на геополитический уровень.
Президент США Дональд Трамп посвятил этому событию запись в своем Твиттере: “Соединенные Штаты многое узнали из-за неудавшегося ракетного взрыва в России. У нас есть подобная, хотя и более продвинутая технология (действительно, США в 50-е и 60-е годы прошлого века дальше всех продвинулись в разработке подобных ракет, довели эксперименты до стендовой разработки двигателя и убедились в полной бесперспективности этого класса вооружений, более опасных для их обладателей, чем для потенциальных противников; они поняли, что гораздо проще строить более дешевые и надежные баллистические ракеты. – Б. С.). Взрыв российского Skyfall (кодовое обозначение “Буревестника” в НАТО.– Б. С.) заставил людей встревожиться по поводу (радиационного фона) воздуха рядом и (распространения) дальше. Это плохо!”
Простим американскому президенту некоторую неряшливость в терминологии – он, в конце концов, не технарь, впрочем, как и его российский коллега. Разумеется, испытания заключались отнюдь не во взрыве ракеты (“Буревестник” ведь – не атомная бомба!), а, судя по всему, именно в полете ракеты над морем по заданной траектории. И, как можно предполагать, мини-реактор взорвался еще до начала испытаний, т. е. до старта, от чего и погибли находившиеся рядом с ней люди.
Читайте также: Опасные игрушки Путина. Что скрывается за ядерной катастрофой в Архангельской области
Еще хуже для российской стороны другое. Высокопоставленный сотрудник в окружении Трампа заявил прессе, что в условиях, когда Россия собирается поставить на вооружение “Буревестник”, продление договора по ограничению стратегических вооружений СНВ-3 теряет смысл. Дело в том, что, судя по всему, по внешнему виду практически не отличается от обычной крылатой ракеты малой дальности – до 1000 км, которые, естественно, под действие СНВ-3 не подпадают. Но, поскольку “Буревестник” будет иметь на борту ядерный мини-реактор (если, конечно, эта ракета все-таки будет создана и пущена в серию, что само по себе представляется абсурдным), дальность его полета будет практически неограниченной, и эта ракета фактически станет стратегическим вооружением.
Однако контролировать ее в этом качестве будет более чем затруднительно, поскольку внешне она практически не будет отличаться от ракеты малой дальности. А такое разрушение контроля над стратегическими наступательными вооружениями на самом деле совсем не в интересах России. Ведь в ответ на шумно разрекламированную постановку на боевое дежурство ублюдочного “Буревестника”, США (а, может быть, и Китай) будут наращивать число полноценных ядерных носителей и еще более сместят стратегический дисбаланс в свою пользу. А поддерживать гонку стратегических вооружений Россия уже не в состоянии из-за слабости научно-технологического потенциала.
Несмотря на то, что американские и международные средства объективного контроля зафиксировали аварию на морском полигоне под Северодвинском, и ничего другого с такими параметрами, кроме “Буревестника”, там испытываться не могло, российское Министерство продолжает наводить тень на плетень. Так, до сих пор не обнародованы имена погибших при взрыве специалистов Минобороны. Военные попытались представить дело так, будто первоначально сообщали только о двух из пяти погибших, в надежде, что оставшиеся трое еще найдутся живыми.
Однако все пять погибших, чьи имена известны, относятся к госкорпорации “Росатом” и Ядерному центру в Сарове. Но, как известно, оба этих почтенных учреждения в состав Минобороны ни в коем случае не входят, а в первоначальном сообщении говорилось как раз о гибели во время испытаний двух и ранении трех представителей военного ведомства. Да и в Москву, насколько известно, привезли шесть раненых и облученных; по трое от “Росатома” и Министерства обороны.
Читайте также: Нова російська зброя: чотири небезпеки, яких слід остерігатися
Кстати сказать, все из-за той же секретности, врачей на месте не предупредили, что надо принять меры предосторожности, так как они имеют дело с жертвами радиации, так что доктора тоже могли получить свою дозу радиации. И по-прежнему российская сторона не желает сообщать какие-либо подробности аварии, хотя, как показал опыт Чернобыля, секретить то, что относится к ядерным катастрофам, просто преступно.
Про вранье Минобороны и “Росатома” хорошо сказал российский военный эксперт Александр Гольц: “При чем здесь жидкостный двигатель, я совершенно не понимаю. Потому что много раз было написано, что у “Буревестника” стартовым двигателем является твердотопливный двигатель. По-моему, это сгоряча соврали, а потом упорно зубами держались за эту версию”.
Но, по крайней мере, одно сейчас более или менее ясно. Проект “Буревестник” в любом его качестве, скорее всего, приказал долго жить. Вряд ли даже сам Путин, с его презрением к жизни подданных, рискнет теперь продолжать испытания “чудо-ракеты”. Ведь каждое новое испытание будет грозить новым Чернобылем, пусть и в миниатюре, и превращением северного побережья России в радиоактивную пустыню.
Характерно также, что один из погибших ученых-испытателей был в возрасте 71 года. Раз столь пожилой человек вынужден был отправиться на испытания, значит, никого столь же компетентного в его области из более молодых в Ядерном центре в Сарове не нашлось. Этот факт наглядно демонстрирует кризис российского НИОКР даже в столь лелеемых государством оборонных отраслях. Если даже пропагандистскую пустышку “Буревестника” не могут толком сделать, чтобы он не взрывался, то что уж говорить о вещах действительно серьезных.
Если раньше путинских “страшилок” за пределами России мало кто боялся, то теперь и вовсе никто не будет. Будут только легко и непринужденно смеяться над ничего не понимающим в технике российским президентом. Одно утешение для россиян, но одновременно расстройство для путинских друзей – десятки и сотни миллиардов бюджетных рублей не будут выброшены на абсолютно бесперспективный и бесполезный проект. А для Владимира Путина – еще один болезненный удар по самолюбию и дальнейшее ослабление его внешнеполитических позиций.
